«Российский коммерческий экспорт превращен в политическое оружие, в политический инструмент и это уже аукнулось. Я думаю, что самоубийство российской энергетики, российской экономики будет продолжаться»
Война против Украины и западные санкции никак не помешали поставкам импортного алкоголя в Россию. Как выяснил проект «Можем объяснить», обходить ограничения Москве помогают компании из стран Балтии.
Внутри России сейчас происходит гражданская война, и в этой гражданской войне все сложнее оставаться нейтральным. Можно поехать на дачу, зарыться в погреб, но если ты этого не делаешь, то оставаться нейтральным очень сложно, все время приходится участвовать в разговорах, и в этих разговорах тебе нужны аргументы за и против.
«Не пытайтесь разубедить человека, который вам дорог. Вспомните, что у вас с ним есть что-то еще, помимо разных точек зрения на какие-то страшные события»
Утром 17 октября Россия атаковала столицу Украины иранскими дронами-камикадзе. 37 из них были сбиты ПВО. Как минимум четыре человека погибли. В городе идут спасательные работы. Смотрите нашу фотогалерею.
Сергей Гуриев рассказал о том, как может закончиться путинский режим, о влиянии санкций на российскую экономику и о русскоязычном издании своей книги «Диктаторы обмана. Новое лицо тирании в 21 веке».
Россияне разделились на выгодополучателей войны и обедневшее большинство. Но все они сейчас вынуждены отказываться от достижений последних 30 лет и осваивать навыки советского прошлого
«Без маниловщины, без абстракций, без слов о счастье и свободе, государство, в котором людям будет хорошо, и очень важно, чтобы было справедливо»
У нас своя война — мы боремся с онкологией, солдаты борются с бандитами, которые зашли на территорию нашей страны. Каждый должен заниматься своей борьбой и быть профессионалом в этой борьбе.
Буча — это ужасная иллюстрация агрессивной политики, которую ведет Российская Федерация не только в Украине. Для меня Буча именно так и воспринимается — это ещё одно доказательство, но не та точка, с которой все началось, потому что началось все гораздо раньше.
«Это моя страна и сейчас это государство бомбит моих же друзей, убивает их. И я не могу жить так, как будто сейчас этого нет. Конечно, я хожу в кафе. Но я не понимаю, почему вы ходите в эти рестораны в Москве не поесть, а веселиться»
«Если раньше его одаривали вполне человеческими определениями, то сейчас уже, конечно, люди просто ждут, когда он сдохнет»